Название: «Аве Мария».
Автор: Сабрина Непрощённая (
Sabrina Unforgiven).
Бета: Нет.
Размещение: Запрещено.
Фэндом: Kuroshitsuji (Shinigami ver.)
Пейринг: Отсутствует.
Рейтинг: PG-15.
Жанр: Почти сонгфик. Даркфик, вроде.
Размер: Мини (2783 знака, 418 слов).
Примечания: В тексте использована католическая молитва к Деве Марии. Приношу извинения всем верующим.
Предупреждения: Эм, я хотела максимально канонного Грелля, но, похоже, скатилась в другую сторону фанона. В любом случае - Грелль тут не няшка.
От автора: Ну не оставляйте бедного автора без комментариев... *рвет и мечет в адрес главного соо по Куро с дурацкими голосованиями*
Дисклеймер: Все народное, ничего своего...
читать дальше
Вечер был теплым.
Грелль стоял у церковной ограды, упираясь одной ногой в решетку. Он не знал толком, зачем сюда пришел; не мог и ответить, почему остался, но вот уже двадцать минут он, как завороженный, смотрел на лившийся из окон свет.
Свет не был ровным, свободно гулявший по церкви ветер то и дело колебал пламя свечей, и от этого почему-то оставалось какое-то странное ощущение: словно там, внутри, билось огромное живое сердце.
Áve, María, grátia pléna; Dóminus técum.
Сильный, звучный голос священника перекрывал нестройный хор прихожан. Он пел чисто, в полную силу, с искренностью, пробиравшей до мурашек даже Грелля. Церковное сердце вторило ему, но вдруг забилось особенно часто, когда из хора выделилось женское сопрано.
Шинигами вздрогнул.
Он ясно увидел женщину, перебиравшую малые шарики алых четок. Она закрыла глаза: она молилась от всей души, взывая к Пречистой каждой своей клеточкой, ей не было необходимости заглядывать в требник.
Benedícta tu in muliéribus, et benedíctus frúctus véntris túi, Iésus.
Женщина стояла около самых дверей, что были распахнуты настежь. Склоненная голова, выбившиеся из-под скромного платка светлые пряди, простое платье, не скрывавшее чуть округлившийся живот — у Грелля перехватило дыхание. Она была прекрасна, словно сама Дева Мария снизошла в этот миг на грешную землю. Она была безгрешна; и нерожденный ребенок ее был пророком нового дивного мира.
Ей не хватало самой малости, чтобы назваться богиней.
Sáncta María, Máter Déi, óra pro nóbis peccatóribus.
Людской поток вылился за церковную ограду; Грелль отступил в тень. Ангелоподобная шла последней.
Ее глаза горели живым огнем. Шинигами, загипнотизированный, последовал за ней, не отставая, но и не приближаясь. Они вместе перешли мост; вместе спустились вниз по улице; вместе же повернули в переулок.
Стук каблуков эхом ударился о каменные стены и птицей забился где-то в небесах.
Nunc et in hóra mórtis nóstrae.
Женщина шла легко, она так ни разу и не обернулась. Ее возвышенная душа пела, истинно веруя в заступничество Матери Божьей; ей был неведом грех гордыни, она не помышляла зваться равной святым. Она не знала, что на нее уже нацелены хищные когти Смерти.
Красным росчерком мелькнула Коса. Красным окропилось лицо, волосы и одежда ангелоподобной.
Грелль довольно оскалился. Теперь образ был почти завершен: теперь великолепная смертная стала настоящей Богиней, озаренной кроваво-алой улыбкой.
Еще несколько штрихов — ведь и Мессия должен увидеть этот свет, чтобы благословить его во веки веков. Шинигами поднял на вытянутых руках комок плоти и счастливо засмеялся.
Ámen.
— Аминь, — прошелестел тихий голос Гробовщика. — Негодный мальчишка, ты снова добавляешь мне работы.
— Я дарю этому миру красоту, — возразил Грелль.
Кровь крупными каплями стекала с его изящных аристократичных пальцев.